Мой прадедушка в тридцать лохматом году побывал на вечеринке. Все весело
смеялись и травили байки. И вдруг… Кто-то рассказал политический
анекдот.
Нависла резкая тишина, компания молча, в ужасе начала
расходиться, с одной мыслью - только бы никто не донес. Но было слишком
поздно...Вскорости...
...за всеми пришли, судили и отправили в места не столь отдаленные. Прабабушка билась, как рыба об лед, писала письма на имя вождя, и в итоге через несколько лет…
...за всеми пришли, судили и отправили в места не столь отдаленные. Прабабушка билась, как рыба об лед, писала письма на имя вождя, и в итоге через несколько лет…
Через несколько лет его отпустили, да и нужен
он был, тогда без агронома никак было. Впрочем это совсем другая
история.
Вот это я называю - нет свободы слова.
Вообще, поколение 30-х реагирует на любую информацию специфически. Недавно попросила у бабушки старые, купленные у фарцовщиков джинсы, желательно с этикеткой. Если есть - американские. Бабушка была в ужасе. Услышав слово Америка, она впала в неистовство.
- ААА! Это политика! Ты говоришь о политике! По сотовому! Ужас! Какой ужас! Ты звонишь мне и говоришь про Америку по сотовому!
Вот это я называю - нет свободы слова.
Вообще, поколение 30-х реагирует на любую информацию специфически. Недавно попросила у бабушки старые, купленные у фарцовщиков джинсы, желательно с этикеткой. Если есть - американские. Бабушка была в ужасе. Услышав слово Америка, она впала в неистовство.
- ААА! Это политика! Ты говоришь о политике! По сотовому! Ужас! Какой ужас! Ты звонишь мне и говоришь про Америку по сотовому!
Пиши в свой блог что угодно, хоть про
флирт, хоть про всякую ерунду(так бабушка обычно называет секс), но
никогда не трогай политику!
У бабушки даже о самой безобидной политике на местном уровне можно говорить только таким образом: надо выйти на кухню, закрыть дверь в зал на специальную резиночку, вынутую из старых советских трусов, подставить к двери детский стульчик.
У бабушки даже о самой безобидной политике на местном уровне можно говорить только таким образом: надо выйти на кухню, закрыть дверь в зал на специальную резиночку, вынутую из старых советских трусов, подставить к двери детский стульчик.
Затем
включить радио как можно громче и на ушко можно шептаться, обсуждая
содержание новостей.
Если кто-то в это время вздумает выйти в коридор, его, во-первых, не пускает резиночка. А, во-вторых, с ужасным грохотом падает стульчик.
Если кто-то в это время вздумает выйти в коридор, его, во-первых, не пускает резиночка. А, во-вторых, с ужасным грохотом падает стульчик.
Тогда разговаривающие на кухни замирают и
устанавливается зловещее молчание. Бабушка подносит палец к губам и
крайне серьезно говорит: только между нами.
В это же время я постоянно отовсюду слышу, что у нас нет свободы слова.
В это же время я постоянно отовсюду слышу, что у нас нет свободы слова.