@: Фарца в СССР

Те, кто родом из СССР, отлично помнят это слово — «фарца».
Заветное слово было в позднем СССР паролем, по которому находились редкие заграничные вещи: шузы, пусера и другая фирма. Фарцовщики были вне закона, но они не были типичными уголовниками.

Отправной точкой для развития такой торговли стал Фестиваль молодёжи и студентов 1957 года, слегка приоткрывший «железный занавес» и позволивший увидеть через крохотное слуховое окно яркий мир европейской моды.

Советская пресса брезгливо именовала фарцовщиков «юнцами, променявшими школы на подворотни ГУМа».

Изначально для ченча (обмена) с иностранными гражданами использовались красная и чёрная икра, армянский или грузинский коньяк, палехская роспись, хохлома, юбилейные монеты и, конечно, «Столичная», занимающая почётное первое место.

Разница между обычными спекулянтами и фарцовщиками заключалась в том, что первые не общались с иностранцами, а только перепродавали дефицитную продукцию, имели связи с директорами магазинов, были старше по возрасту и не принадлежали к субкультуре стиляг и хиппи.

Они искренне преклонялись перед западной культурой и готовы были отдать последние деньги за пакет с логотипом Marlboro, не говоря уж о вожделенной пластинке «Битлов» или «туфлях на манной каше».

Если верить каноническому определению, фарцовщик — нелегальный предприниматель 1960-1980-х годов, покупающий/обменивающий товар (преимущественно одежду, музыкальные пластинки, косметику) у иностранцев и перепродающий его своим согражданам по более высокой цене.

Этимология самого понятия «фарца» имеет несколько взаимоисключающих версий.

Согласно первой, это не что иное, как искажённый вариант английского словосочетания «для продажи» — «for sale» (так, к примеру, считал писатель Борис Тимофеев).

По другой — его корни восходят к южнорусскому словечку «форец», обозначавшему красноречивого господина, ловко сбивающего цену на одесском рынке (к этой версии склоняется исследователь Дмитрий Васильев).

Впрочем, самих фарцовщиков далеко не всегда интересовала этимология — в отличие от зримой материальной выгоды. «Название его мало заботило, потому что Фима был нормальным советским материалистом и прекрасно знал, что было бы дело, а название ему всегда найдется», — писал Михаил Веллер.

Корни фарцы так или иначе восходят к одесскому криминальному миру. Удачное местоположение портового города всегда позволяло гражданам с предпринимательской жилкой торговать товарами, привезёнными в Южную Пальмиру на иностранных кораблях.

Кубинские сигары, ром, модные костюмы и платья, пусть и слегка потрёпанные, — всё это было в изобилии представлено на местных базарах.

Только тогда этот процесс назывался контрабандой, и в 10-е годы XX столетия его контролировал небезызвестный Мишка Япончик, также опоэтизированный в одной из современных киносаг.

Деятельность фарцовщиков не ограничивалась только портовыми городами. Не менее бурная торговля разворачивалась и в обеих столицах. В Москве самыми известными местами для сбора фарцовщиков были магазины «Мелодия» и «Берёзка», гостиница «Интурист» и аэропорты.

В Ленинграде «товары на доллары» меняли в основном на «галёре» у Гостиного двора.

Фарцой в свое время занимались Олег Тиньков, Сергей Мавроди, Дмитрий Нагиев, Петр Листерман, Юрий Лоза.

Общение с иностранцами, разумеется, накладывало свой отпечаток не только на имидж фарцовщиков, но и на язык и даже формировало особый свод правил поведения. Сленг касался и иностранцев, и товаров, и основных городских топосов. Вот лишь некоторые из них:

Фирма? (все предметы фарцовки), шузы (обувь), капуста, грины (валюта), бундошка (немецкие марки), пусер (свитер, от финского pusero), лопатник (от финского lompakko — бумажник, кошелёк), самострок (подделка под фирму), краска (Красная площадь).

Как можно заметить, некоторые из этих словечек впоследствии плавно перекочевали в лексикон братков из 90-х, а иные стали архаизмами.
Что касается правил поведения, то фарцовщики имели свою чёткую иерархию и идеологическую общность, распространяли продукцию среди проверенных покупателей и могли продать некачественный или фальшивый товар только людям не своего круга. Характерный эпизод был описан в сериале Марка Горобца «Одесса-мама»: там одному из оборотней в погонах достался самострок вместо фирменных джинсов

— Что это у тебя? Типа Wrangler?
— Он родной, он! Из самой Америки.
-Ой, да я не могу! Это такой Wrangler, как я Ив Монтан!
-Вот, бачишь, дубль вэ на карманах!
-Так вот, чтоб ты знал, Wrangler имеет дубль вэ двойной строчкой и 7 шлеек на ремне!

Впрочем, такие случаи действительно были редкими, так как фарцовый кодекс чести не допускал подобного в отношении стиляг или хиппи, а вот скинуть левый товар чужому — в этом не было ничего предосудительного.

С развалом СССР и началом рыночной экономики, история фарцовщиков на первый взгляд закончилась. На несколько десятилетий героями книг в мягкой обложке и остросюжетных мыльных опер стали рэкетиры, а из динамиков неизменно раздавался лозунг 90-х: «Спекулируй, бабка, спекулируй, Любка, спекулируй ты, моя сизая голубка!».
Негласный прейскурант цен на товары фарцы в Минске:

Красивый пластиковый пакет с лейблом — 5 рублей
Майка с Элвисом Пресли — от 10 до 15 рублей.
Джинсы Wrangler или Levis — 180 рублей (очень хорошая зарплата в СССР)
Велюровый костюм — от 250 рублей.
Дубленка — от 500 рублей (зарплата председателя обкома, т.е. губернатора)