источник
- Мой отец еще до войны был известным кинооператором, объездил и облетел
весь Советский Союз, снял множество документальных фильмов и
киножурналов, которые крутили в кинотеатрах перед сеансом.
Внезапно в
39-м - он молодой, цветущий, заявил начальству, что у него падает
зрение и что больше не может быть кинооператором. Уволился из
киностудии, и уехал далеко от Москвы на комсомольскую стройку.
Работал
крановщиком, потом война, воевал на конвойном судне в районе Мурманска.
Ранение, госпиталь, после войны отец переехал в Киев, где и прожил всю
оставшуюся жизнь.
Однажды перед самой его смертью в 77-м, я спросила его:
-
Папа, а почему же ты – коренной москвич, имея комнату в коммуналке,
будучи талантливым оператором - все вдруг бросил, соврал, что у тебя
садится зрение (до конца жизни отец читал без очков...), и завербовался
на «севера» жить в палатке и мерзнуть в железной будке крановщика,
разливая бетон...?
Папа посмотрел на меня и по его лицу потекли слезы:
- Доченька, я тебе никогда не рассказывал, но тогда в 39-м, я убил троих ни в чем не повинных людей.
- Ты что папа!!? Не может такого быть! Ты не мог!
-
Я сам думал, что не мог, а оказалось – смог. Меня командировали на
какой-то полигон и поручили снимать расстрел троих «врагов народа».
Это
были несчастные забитые колхозники, которых решили показательно пустить
в «расход». Таких кадров тогда много было в разных агитках... и мой
эпизод в том числе...
Отказаться я не мог и не отказался – снял...
Потом бросил все и уехал, а камень на моей душе за тех троих убиенных,
лежит до сих пор...с ним и умру.
- Папочка, Господи, ну ведь ты же только снимал, убивали-то их чекисты!
-
Ну, как же ты не понимаешь доченька...!? Я зарядил пленку в
киноаппарат, установил треногу, выставил экспозицию, приготовился,
запустил камеру и я же, черт меня возьми, сказал:
«Готовы? НАЧАЛИ...!»